ААЭ в составе рабочей группы Верховного Суда РФ по подготовке проекта постановления Пленума о применении судами антимонопольного законодательства: члены Ассоциации делятся своими мнениями по ключевым положениям проекта.

Комментируя раздел, посвященный вопросам недобросовестной конкуренции, Денис Гаврилов отмечает, что «ни один из составов недобросовестной конкуренции не является составом per se и для целей применения любой из статей главы 2.1 Закона о защите конкуренции необходимо доказать, что в рассматриваемых действиях хозяйствующего субъекта содержатся все признаки недобросовестной конкуренции (направленность на получение преимуществ при осуществлении предпринимательской деятельности, противоречие законодательству РФ, обычаям делового оборота, требованиям добропорядочности, разумности и справедливости и причинение или возможность причинения убытков конкурентам или вреда их деловой репутации». «Конечно, — говорит Нато Цхакая, — не всякое распространение не соответствующих действительности сведений, дискредитирующих другой хозяйствующий субъект, может быть признано актом НДК, а лишь такое, которое непосредственно способно оказать влияние на конкуренцию, то есть непосредственно предоставить лицу, распространившему информацию, преимущества над конкурентами и причинить им вред».

Много дискуссий членов ААЭ вызывали вопросы, связанные с пределами полномочий антимонопольного органа и процессуальными аспектами рассмотрения судами дел об оспаривании актов ФАС, которые также подробно освещаются в проекте. «Еще в 2014 году ВАС РФ указал, что полномочия антимонопольного органа не могут необоснованно препятствовать осуществлению экономической деятельности и чрезмерно ограничивать права участников гражданских правоотношений. В условиях экономического кризиса, усиленного Covid-19, законность и обоснованность вмешательства антимонопольного органа в предпринимательскую деятельность лиц, в том числе путем выдачи предписаний и предупреждений, приобретает дополнительный смыл. Поэтому критически важно, чтобы Пленум обобщил требования к предписаниям и предупреждениям. Эти акты должны отвечать требованиям правовой определенности, относимости и исполнимости, что предполагает наличие в них четких и недвусмысленно сформулированных указаний на конкретные действия, которые следует совершить лицу, нарушившему антимонопольное законодательство, и эти указания должны быть непосредственно связаны с основаниями их выдачи», — комментирует Елена Кузнецова. «Кроме признаков определенности и выполнения предписания в установленные сроки, важным признаком исполнимости является физическая возможность добросовестного хозяйствующего субъекта выполнить предписываемые действия. Действия, которые необходимо осуществить в соответствии с предписанием должны находиться под контролем лица, которому адресовано предписание. Возможность выполнения предписания не должна зависеть от воли третьих лиц, иных чем лицо, которому выдано предписание», — заключает Артур Рохлин. «Что же касается случаев использования одной процедуры рассмотрения жалобы вместо другой (например, рассмотрение жалобы на нарушение требований Закона о контрактной системе в порядке статьи 18.1 Закона о защите конкуренции вместо процедуры, предусмотренной статьями 105 и 106 Закона о контрактной системе), то справедливо говорить о том, что такое нарушение является основанием для отмены решения и предписания антимонопольного органа», — дополняет Егор Свечников. Кроме того, Егор отмечает, что «коллегиальный орган ФАС России по итогам пересмотра решения и (или) предписания территориального антимонопольного органа не вправе направлять дело на новое рассмотрение в соответствующий территориальный антимонопольный орган, учитывая закрытый перечень решений, которые вправе выносить коллегиальный орган в рамках «внутриведомственной апелляции» (часть 10 статьи 23 Закона о защите конкуренции)».

В свою очередь, Антон Васин отмечает, что «судебная проверка предупреждений не должна приводить к установлению факта нарушения, при этом в случае последующего возбуждения антимонопольным органом дела о нарушении антимонопольного законодательства и вынесения решения (предписания) против хозяйствующего субъекта, выводы судов о законности предупреждения не должны создавать преюдиции и исключать возможности принятия судом решения о незаконности решения (предписания) антимонопольного органа».